Основатель и владелец компании Instat Александр Иванский — о рынке футбольной аналитики и последних тенденциях в этом бизнесе

Основатель и владелец компании Instat Александр Иванский в интервью RNS рассказал о рынке футбольной аналитики и последних тенденциях в этом бизнесе, а также о влиянии статистики футболистов на их стоимость.
 
— Как сейчас структурирован рынок футбольной аналитики?
— С самого начала, когда мы приходили, существовали конкуренты — это английская Prozone и французская Amisco, которые теперь объединились в американскую Stats. Они занимались профессиональной статистикой для футбольных клубов. Это одна составляющая движения. Была также английская Opta, которая сейчас вошла в группу Perform, она занималась данными для СМИ. Еще существовала итальянская компания Wyscout, которая занималась скаутской платформой, видео и статистикой. Сейчас есть менее крупный Scout7. Это все только футбол. Из вышеперечисленных компаний только Stats также занимается баскетболом и в меньшей степени хоккеем.
 
Есть также компании, которые продают софт, но мы занимаемся консалтинговыми услугами. Они предоставляют софт, в который пользователь добавляет видеозапись своего матча, сам делает нарезки и тэгает (отмечает события, произошедшие в матче. — RNS), а мы продаем готовые тэги и решения, где их смотреть.
Тренд состоит в том, что компании пытаются охватить все части рынка и работать со всеми. На рынке три-четыре крупных игрока, один из которых — мы. Сложно сказать, кто крупнейший, в чужие карманы я не заглядывал.
 
— Сколько на этом рынке денег?
— Мы не открытая компания, поэтому нет большого желания называть цифры. Но можно посчитать: если средний пакет услуг, покупаемый клубом, — примерно 5 тыс. евро, а у нас где-то 1300 клиентов, то ежегодный оборот — в районе €7-8 млн. Норма прибыли составляет от 14% до 17%, но мы всегда реинвестируем свободные деньги в компанию.
Объем футбольного рынка — это примерно 10 тыс. клиентов. Не знаю, как будет меняться цена на наши услуги, но, поскольку команд больше не станет, я бы оценил потенциальный объем рынка в €70-80 млн.
 
— Как работает система Scout (поиск футболистов по заданным параметрам. — RNS)?
— Оператор записывает матч, просматривает его, расставляет тэги, отмечая все события матча, и исходя из этого формируются статистические отчеты и видеонарезки. Конечный пользователь может посмотреть все эти нарезки на специальном сайте. Плюс эти же данные мы пытаемся продавать в СМИ.
 
Для того, чтобы база данных была эффективна, нужен огромный охват, чтобы потом можно было зайти в скаутскую систему и сказать: «Я хочу левоногого защитника из Сербии, который лучше всех играет в воздухе». И чтобы поиск выполнялся, в том числе, по четвертой лиге России и юношеской лиге Германии, то есть в системе должны быть такие имена, о которых скауты в принципе не могли и подумать. Нужна глубина знаний.
 
— Скауты — ваши конкуренты?
— Не совсем. У нас есть консультационный пласт услуг. Мы даем инструмент для скаута, то есть он — наш пользователь. Скауты — сотрудники клубов, а клубы платят нам деньги. Независимых скаутов мало, фактически, независимые скауты — это мы.
 
— Как вы выстраиваете деловые отношения с клубами?
— О половине услуг нужно спросить у клуба, а половину самим придумать. Человеку сложно сказать, что ему нужно, пока он ничего не пробовал, поэтому здесь нужен баланс. К примеру, «Манчестер Сити» покупает у нас 50 скаутских аккаунтов. То есть у них 50 человек, которые ищут игроков. А у «Мордовии» один человек, и это совершенно другой уровень. Для «Мордовии», например, актуальна наша услуга подбора игрока. У нас есть аналитическая группа, которая, используя весь массив информации, подберет вам нужного игрока. Клиент говорит, какой у него бюджет, какие возможности, а мы под эту сумму подбираем ему игроков.
 
Каждое новое наше направление не требовало инвестиционных затрат. Мы уже делали разбор матчей, а потом мы начали спрашивать у клубов, что им нужно. Оказалось, что нужен отчет. А как он должен выглядеть? Чтобы не очень много и не очень мало, чтобы были действительно информативные данные. Многие компании на рынке предлагают клубам множество вариантов сортировки кастомных отчетов, а клубам, например, это не нужно. Им нужен просто файл pdf на одном листочке с уже отфильтрованной информацией.
 
— Цены на ваши услуги различаются в зависимости от статуса покупателя?
— Ценовая политика абсолютно одинаковая для всех клубов. По сравнению с другими тратами клубов — это незначительные покупки. Все наши услуги стоят каждому клубу меньше, чем зарплата одного игрока за год. То есть, в команде из 25 футболистов годовая зарплата одного игрока всегда больше, чем стоимость наших услуг. Часто наши услуги стоят меньше, чем месячная зарплата футболистов. В «Манчестер Сити» это точно так. Наши услуги стоят от €2 до €80 тысяч в год. €80 тысяч — это если клуб купит по максимуму то, что мы можем ему предложить.
 
— Сотрудничаете ли вы с крупными корпорациями-спонсорами или спортивными рекламодателями?
— Castrol шел в футбол и брал у нас данные для своего Castrol Index. Есть Nissan Index, его делает «Спорт-Экспресс». Компании берут свои или наши данные и создают брендированный продукт для болельщиков. SAP, например, сделал продукт специально для сборной Германии, используя наши данные, в том числе, но это просто реклама.
 
Мы предоставляем статистику Coca-Cola и Adidas, которые проводят турниры для детей. Дети по итогам этих турниров получают от нас профессиональную статистику. Мы хотим масштабировать сотрудничество с Adidas на весь мир.
 
— До вас с российскими СМИ кто-то работал?
— Мы работаем со «Спорт-Экспрессом», «Советским спортом», «Матч ТВ». В принципе 10 лет назад этого бизнеса не было. В целом, спорт не был информатизирован, не было баз данных, такого не собиралось.
 
Культура использования статистических данных и видеоматериалов началась с 70-х—80-х годов, потому что Лобановский и Бесков (тренеры советских клубов. — RNS) все время использовали точные математические данные для анализа эффективности игроов. В «Спартаке» и киевском «Динамо» эта традиция всегда была сильна. Все последующие тренеры после них считали, что взгляда с тренерской скамейки недостаточно для объективной оценки игрока. Дополнительно считалось количество действий, и измерялась эффективность футболиста. Это зародилось в России, как ни странно.
 
Потом более массово это стало развиваться в Англии, и там же появились компании Prozone и Opta, а потом это снова пришло в Россию, где появились мы. В итоге английские компании работают на английский рынок, до сих пор их специализация — это Англия и англоговорящие страны. А мы начинали с русскоязычных стран, а сейчас стали работать по всему миру.
 
— Вы работаете над проектами для ЧМ-2018 по футболу?
— Пока мы не придумываем для медиа ничего специального к ЧМ-2018.
 
— Какую часть доходов вы получаете от клубов, а какую — от СМИ?
— Клубы — это наше базовое направление. Наверное, 90% мы получаем от клубов, остальные 10% — это СМИ. Если взять Россию, то спортивных СМИ здесь 5, а команд, которые могут это покупать, — 100. Мы работаем и с телеканалами. Когда идут матчи чемпионата России, появляется наша статистика в режиме онлайн. Плюс сейчас мы начинаем работать с «Матч ТВ» в хоккее и баскетболе.
 
Но если говорить о всемирном опыте, то мы — компания, которая предоставляет профессиональную статистику клубам. У нас почти 1500 клубов, в одной Америке больше 300 команд, охватываем около 200 чемпионатов.
Для профессиональных футбольных клубов это стало стандартом в отличие от СМИ. СМИ это нужно для того, чтобы давать информацию болельщикам, а в футболе болельщики уже привыкают к статистике. Например, баскетбол немыслим без статистики. Когда мы начинали работать с тренерами, тем, что мы делаем, мог заинтересоваться один из пяти, а сейчас любой тренер скажет, что понимает, что это нужно, даже в детско-юношеской школе.
 
— Где планируете искать новых клиентов?
— В числе наших дальнейших идей переход на непрофессиональный футбол. Вот идешь ты играть в футбол и хочешь попасть в мировую базу данных, чтобы твои голы были доступны всем, или чтобы у тебя просто на память осталась видеозапись твоего матча, все голы. Или просто вы с друзьями хотите сравнить, кто лучше сыграл. Но у нас есть сомнения на этот счет.
 
Когда мы сюда пришли, Prozone работал с 50 командами из Английской Премьер-лиги, еще было немножко французских и немецких. В России это могли позволить себе 2 клуба — «Зенит» и ЦСКА. Opta работала с тремя лучшими лигами. Это была элитная информация. Мы пришли с лозунгом, что мы сделаем так, чтобы тренеру деревенской команды это было доступно. Но при этом, чтобы это было интересно и «Манчестер Сити». И мы этого добились. И когда мы говорим о том, чтобы сделать такое в любительском формате, мы говорим не об одной бизнес-лиге, где «Газпром» и «Лукойл» все оплатят без проблем. Мы хотим придумать некий формат, при котором это может быть интересно всем любителям, которые играют в футбол.
 
Мы считали, что каждый десятый человек так или иначе играет в футбол. И это может быть гораздо более интересная история, чем просто футбол, это может быть интегрировано в приложения, как одна большая соцсеть. Все остальные виды спорта — меньше, чем футбол в плане клиентов и потенциала рынка.
 
Любительский футбол может стать контентом, как компьютерные игры. Кто мог подумать пять лет назад, что целые стадионы людей будут собираться, чтобы смотреть на то, как кто-то играет в компьютерные игры? Кто мог представить, что будут платить блогерам? Если любительская лига будет создавать контент, который интересен, не исключено, что ей тоже будут платить. Крупным компаниям, особенно масс-маркету, это может быть безумно интересно. Таким компаниям, как Red Bull с его странными видами спорта, или McDonald’s.
 
— А почему есть сомнения?
— По нашим расчетам, чтобы это окупилось, сервис должен стоить 300-400 рублей за игру с участника матча. Это может быть слишком дорого для любителей. Если вы играете один час, оператор производственного центра работает 5-6 часов. Он медленно на повторах пересматривает, кто это, что он сделал. Все операторы у нас футболисты, в основном, те, кто закончил детско-юношескую школу и не пошел в профессиональный футбол. Их легче обучить такой работе.
 
— Технологии принципиально изменят ваш рынок в ближайшем будущем?
— Любое движение входит в общий мировой тренд информатизации. У нас узкоспециальная деятельность — занятия спортом, когда они переходят на профессиональный уровень, мы это фиксируем. Как рабочее место в офисе немыслимо без компьютера с операционной системой, так и тренерская работа станет немыслимой без доступа к базе данных. Если ты профессиональный игрок или собираешься им стать, то любое твое движение на поле попадет в эту базу автоматически, и за счет этого в будущем могут быть предотвращены травмы, и более наглядным будет развитие игроков.
 
Сейчас существуют альтернативные базы данных. Один и тот же матч «Спартак» — «Динамо» обсчитывают четыре разные компании. Мне это кажется безумием. Мы сейчас ведем диалог с нашими конкурентами о создании одной общей компании – совместного предприятия. Эта компания будет давать сырые данные. Может быть, это будет наша компания, поскольку наша база данных крупнейшая. А конкуренция будет заключаться в том, как мы продаем эту информацию. Существуют же риелторы, база продавцов квартир в Москве одна, и они пользуются одной и той же базой. То же самое должно быть у нас. Если играется матч, и игрок дал пас, зачем четыре раза это регистрировать?
 
— А как вы работаете с новыми технологиями?
— Когда появился Apple Watch, мы рассматривали возможность работы с ними. Но решили, что пока это не так широко распространено. Если распространяться шире, мы сделаем продукт для тренеров в Apple Watch. Рассматривали Google Glass, но тоже не стали внедрять. Если появится новый гаджет для удобной передачи информации тренерам, мы сделаем сервис. Если в каком-то виде спорта появится новое правило или мысль, мы внедрим это в свою систему. У нас сейчас работают 25 программистов, и мы хотим, чтобы их стало еще больше. Каждую неделю мы делаем от 4 до 6 релизов.
 
Все технологии, которые развиваются максимально активно, мы внедряем. К этому относятся и машинное обучение, и искусственный интеллект. Технологии — это не наши конкуренты, а наши союзники.
 
Есть автоматизированный трекинг игрока. Когда игрок бежит, камера понимает, что это за игрок. Машинное обучение мы применяем тогда, когда надо делать расчетные величины. Используя тысячи параметров, можно научить компьютер находить конкретного игрока для конкретного клуба. Но сначала мы должны понять, что может учесть только человек, какие-то тонкие моменты, и попытаться это алгоритмизировать. Мы должны увидеть, что, на самом деле, не интуиция подсказывает скауту игрока, а конкретные показатели. Когда мы говорим слово интуиция, что, на самом деле, имеется в виду?
 
Мы сейчас рассчитываем, исходя из того, сколько лет игроку, и того, что он показывает на поле, кем он будет через 3, 5, 10 лет, и подойдет ли он команде. Например, в ЦСКА хорошо играл Вагнер Лав, мы можем предложить ЦСКА игрока, который похож на Вагнера Лава за пять лет до прихода в ЦСКА.
 
Было бы классное будущее, если бы снималось видео всего, была бы единая база данных, и полная информатизация спорта, в том, числе, любительского. Всего в мире, по нашим расчетам, 10 тысяч клубов, мы работаем только с 15% рынка. Это верхушка айсберга. Представляете, если через 2-3 года у «Манчестер Сити» будут отдельные скауты по любительскому футболу, которые будут просматривать ребят, которые играют во дворах? Они не смогут пойти в каждый двор, но благодаря нам найдут мальчишку из Дели, который сумасшедше классно обводит. Скаут видит это и думает: «а почему бы не попробовать его в нашу детско-юношескую команду?».
 
— Вы влияете на цены на трансферном рынке?
— Мы делаем индекс эффективности игрока — это одна цифра за матч. Расчет такого показателя — моя изначальная цель, теперь мы постоянно его совершенствуем. Я думаю, что лет через 10 для оценки индекса мы будем учитывать даже скорость сгиба колена. Сейчас мы уже учитываем скорость замедления, ускорения, восстановления, то есть, через сколько времени он может совершить следующий рывок.
 
В каждом из клубов, с которыми мы сотрудничаем, скауты смотрят на индекс эффективности в числе прочего. Хотя многие тренеры жалуются на него, говорят, что он не соответствует действительности, и игроки на него обижаются, но при этом они все на него смотрят. В «Манчестер Сити» и «Баварии» меня прежде всего спрашивали про индекс. Не знаю, будет ли он влиять больше, но уже сейчас он влияет ощутимо.
 
В мире сейчас принято верить оценкам Transfermarkt. Не думаю, что это правильно. Этими цифрами пользуются за неимением чего-то другого. Цены игрока не существует, понимаете? Существует цена игрока для определенного клуба. Одна цена, если игрок едет в «Ювентус», и совершенно другая, если он едет в Китай. Она зависит не от того, кого покупают, а от того, кто покупает. В целом, понимания трансферной стоимости нет. Сделки бывают с разными условиями: иногда в стоимость контракта включают зарплату игрока, подъемные игроков, выплаты могут быть единоразовыми или постепенными. Это тоже должно считаться.
Сейчас на основе индекса эффективности игрока, его позиции и возраста мы делаем свой трансферный индекс.
 
— Какие еще показатели будут учитываться при его расчете?
— Стоимость тех сделок, данные о которых известны, и которые произошли в его стране. Условно говоря, если мы знаем, что Кокорин стоит €10 млн, то Дзюба стоит €12 млн, учитывая возраст этих игроков, их Instat Index, и так далее. Исходя из известной информации, применяются те же инструменты к другим игрокам.
 
В некоторых лигах данные открыты, например, в английской. Если команда есть на бирже, она тоже обязана декларировать сделки. Исходя из этой информации, можно посчитать стоимость остальных. Мне кажется, можно рассчитывать стоимость игроков потоньше, чем Transfermarkt, и я думаю, что восприятие этого показателя серьезно изменится. Это будет делаться с использованием большего количества данных и более сложного алгоритма.
 
— Цены игроков со временем становятся объективнее?
— Покупки клубов становятся все более объективными. Когда мы анализируем стоимость покупок, нужно рассматривать бизнес вообще. Важно понимать, является ли клуб основным бизнесом или служит поддержкой для основного бизнеса. Мы видим, что китайцы платят сумасшедшие деньги, но нужно рассмотреть цель этого бизнес-проекта. Может быть, они хотят продать через 2 года права на телетрансляции или открыть другой бизнес? Может быть, есть совершенно другой бизнес, который влияет на эти покупки? Чисто футбольная мотивация здесь имеет место в десятую очередь.
 
В свое время, когда в Америку уезжал Бэкхэм (в 2007 году Дэвид Бэкхэм перешел из испанского «Реала» в американский «Лос-Анджелес Гэлакси» . — RNS), про нее говорили так же, как про Китай. Сейчас восприятие Америки в футболе сильно изменилось. Вообще-то в Китае всего несколько легионеров на всю лигу, и лимит легионеров на команду — 3 человека, такого жесткого лимита нет нигде! Им нужно, чтобы футбол смотрели больше людей. Никто из китайцев не знал, кто такой Халк. А тут им сказали: приехал Халк за сто миллионов (бразилец Халк перешел из питерского «Зенита» в китайский «Шанхай СИПГ» за €55,8 млн летом 2016 года. — RNS). Болельщики сказали: «ого!» и пошли на стадион. Их мотивация вовсе не в том, что они хотят самых сильных игроков.
 
Создать лигу можно из любых игроков, и они будут нормально играть. Но футбол конкурирует с другими видами спорта, и финансированием клубов почти всегда занимаются те бизнесмены, у которых есть другие бизнесы. Мне кажется, эта борьба китайцев за аудиторию стоит потраченных денег. «Челси» за счет американских болельщиков зарабатывает больше, чем от болельщиков со всего остального мира. Они поняли это и взяли 34-летнего Лэмпарда (Фрэнк Лэмпард, игравший в английском «Челси» с 2001 года, перешел в американский «Нью-Йорк Сити» летом 2014 года. — RNS). Ситуация с Китаем политическая, большое значение имеет самоутверждение властей на общемировой арене. Человек приходит и показывает: «я люблю футбол, я пришел, и всех сразу купил». Это показатель власти.
 
Понятия «трансферная стоимость игрока» вообще не существует. Какая трансферная стоимость Джонни Деппа? Он может сняться в артхаусном фильме, а может выступить на корпоративе. А сколько стоит пригласить его на день рождения? Так же и Халка могут позвать для одной цели в «Челси», а для другой — в китайский клуб, чтобы он поиграл там год. Возможно, ему там и играть не надо, это то же самое, что Джонни Деппа позвать на день рождения. А может быть третья задача: Халк едет в MLS, чтобы привлечь бразильскую аудиторию. И тогда его эффективность будет измеряться по-другому: сколько его маек продадут, сколько подписчиков он привел, и так далее.
 
— Что вы планируете делать с активами Instat в будущем? Будете выводить на биржу?
— Мы хотим стабилизировать бизнес, и привлекаем стратегических партнеров для этого. Возможно, когда-то мы будем использовать биржевые инструменты, но пока нет. Мы не инвестиционный проект, я ни у кого никогда не брал денег. У нас очень много переговоров по этому вопросу идут в данный момент. Я не планирую продавать всю компанию, но хочу снизить риски и привлечь дополнительных участников — стратегических инвесторов — в этот бизнес, чтобы извлечь синергию из сотрудничества.
 
— Планируете охватить другие виды спорта?
— Мы занимаемся всеми видами спорта. Пока их три, в ближайшее время еще два запускаются, в течение 8-9 лет будем анализировать большинство видов спорта. В первую очередь, нас интересуют командные виды спорта, например, гандбол, волейбол, водное поло. Если мы не охватим новые виды спорта, их заберут другие. Когда мы работали только в России, мы могли не выходить на международный рынок, но тогда бы нас уже не было. Если мы будем делать только футбол, рано или поздно за счет объема и синергии с другими видами спорта, наши конкуренты нас обыграют.
 
— Как вы отбираете виды спорта, в которых начинаете работать?
— Если считать по людям, которые занимаются видом спорта, — крикет на втором месте. Если считать по денежному обороту, то американский футбол становится чуть ли не вторым, опережая баскетбол, несмотря на то, что в него играют мало команд. Представляете, в Национальной футбольной лиге всего 30 команд, и они делают больше денег, чем все волейбольные команды мира! Для нас важнее количество сыгранных матчей, количество того, что можно проанализировать, и количество тренеров, которым это интересно. Это не может быть совсем низкий уровень, потому что работа операторов должна быть оплачена.
 
Издержки на аналитику видов спорта разные. В хоккее услуги для клубов дороже, чем в футболе, потому что там высокая скорость и частые смены, но эта разница небольшая, в рамках разумного. Это не тот фактор, в зависимости от которого принимается решение о том, будет ли компания работать в конкретном виде спорта.
Другое дело, что в теннис, например, играют два человека, но аналитика теннисного и футбольного матча примерно одинаково сложна, несмотря на то, что на футбольном поле одновременно задействованы 22 человека. В таком случае купят ли два теннисиста матч со своим участием по цене футбольного? Затраты те же, игра тоже идет два часа, но в футболе потенциальных покупателей информации намного больше.
 
— Не боитесь, что на рынок может прийти большой игрок и просто смести конкурентов?
— Ну, значит, придет и сметет. А где нет риска? Вопрос в целесообразности: зачем гиганту лезть в такие бизнесы? Если кто-то будет делать так же, как и мы, мы придумаем что-то новое. Сейчас Stats — сметающая компания, она скупает всех других участников рынка, но это никак на него не влияет.
 
Источник — rns.online