Главный тренер сборной России Сергей Скорович – о важности взаимоотношений тренера и спортсменов
Главный тренер мужской сборной России по мини-футболу Сергей Скорович ответил на вопросы о важности взаимоотношений тренера и спортсменов и рассказал, почему из состава сборной команды периодически пропадают игроки.
– Сергей Леонидович, мир спорта и не только спорта обсуждает сенсационное возвращение фигуристки Евгении Медведевой к тренеру Этери Тутберидзе.
– В новостях видел, но я не специалист в фигурном катании. Знаю, что благодаря Этери Тутберидзе у нас выросла целая плеяда выдающихся российских девушек. Смотрю иногда трансляции как болельщик, но пристрастий не имею. В прошлом году видел чемпионат России и немного чемпионат Европы. Нравится, когда комментирует Татьяна Тарасова, настоящий профессионал и эксперт.
– А Олимпиаду-2018 смотрели, за кого болели, за Медведеву или за Загитову?
– Олимпиаду смотрел, и я всегда болею за Россию, болею, чтобы наши команды, наши спортсмены добивались успеха. Всё остальное, разговоры о том, кому какая медаль должна была достаться – это смешно. Спорт на то и спорт, что выигрывает тот, кто смог добиться победы. Ты можешь сделать всё от тебя зависящее, но если соперник смог больше – ты не победишь, несмотря на прошлые заслуги и регалии. Может, со стороны это кажется жестоким, несправедливым, но такова суть спорта. В тот момент сильнее оказалась Алина Загитова, поэтому олимпийское «золото» выиграла она, а не кто-то другой.
– Медведева после Олимпиады-2018 уходила от Тутберидзе, чтобы вернуть себе первые места, и теперь, через два года вернулась с этой же целью. Отношения тренера и спортсмена в спорте – немаловажная составляющая успеха. Конечно, в командных видах спорта эту связь нельзя сравнивать с индивидуальными, в каких-то моментах легче?
– Отношения спортсменов с тренером и тренерами со спортсменами везде важны, но в индивидуальных видах спорта, думаю, это гораздо сильнее проявляется и в жизни, и в результатах.
С командами где-то легче, а где-то наоборот. В фигурном катании, условно, один спортсмен, который должен выйти и откатать программу, в мини-футболе у тренера игроков много. Есть команда, коллектив, целостность, система, которая должно существовать в гармонии, действовать как единый организм, иначе вообще ничего не получится.
– Этери Тутберидзе тренировала Медведеву с самого детства, 11,5 лет. В мини-футболе не бывает, как в фигурном катании, одного тренера на всю жизнь.
– В футболе детский тренер может проработать с малышами первые три года, а может вести детей от набора до выпуска из спортшколы или работать только со средним или только со старшим возрастом в силу своей специализации. Везде разные системы подготовки.
Безусловно, важно, сколько времени тренер и спортсмен провели вместе. Когда ребенок растет, развивается у тебя на глазах, когда ты всё видишь, всё знаешь, характер, особенности воспитанника, и выполняешь роль не только тренера, но и психолога, и педагога, и наставника, а иногда и мамы, и папы.
В профессиональном спорте в клубе тренер видит спортсменов каждый день на протяжении целого сезона, или нескольких сезонов, нескольких лет.
Если сравнивать меня сейчас, как тренера сборной, то я получаю игроков в своё распоряжение на неделю в несколько месяцев. И за такой короткий отрезок сложнее всё обрести – понимание, доверие. Но, с другой стороны, в сборную и призываются лучшие футболисты, и мотивация у них совсем другая, никого не надо уговаривать или заставлять работать.
– Вы в клубной системе «ВИЗ-Синары» проработали много лет, сначала в дубле, потом – в главной команде. Ваше отношение к футболистам, с футболистами, кто прошел с Вами весь этот путь – оно особенное?
– Конечно, это другой уровень взаимосвязи. Я начал заниматься с некоторыми футболистами, когда им было 14-15-16 лет, а в 18-19 они уже заиграли в главной команде с моим участием. Поэтому их становление как спортсменов, моё становление как тренера, наш путь к главным клубным победам – мы проходили всё это вместе, девять лет, немалый срок. И потом, когда я стал тренером сборной, некоторые из этих футболистов уже в другом формате продолжали или продолжают со мной работать, а это ещё плюс 10 лет.
– Я понимаю, что есть профессиональное отношение, но не прикипеть душой за такое время невозможно.
– Всех под одну гребенку не сравнять. У людей разные характеры, разное нутро. Один – душа нараспашку, а до другого попробуй достучись, один всё принимает близко к сердцу, а с другого – как с гуся вода, один готов пахать 25 часов в сутки с собственной мотивацией, а другого только палкой загонять надо. Тренеры тоже разные, у кого-то дипломатичный подход, а кто-то диктатор до мозга костей, от некоторых похвалы не дождёшься, а другие не могут стукнуть кулаком по столу и потребовать, даже когда это действительно нужно.
– Сергей Леонидович, Вы не хотите отвечать на вопрос?
– Конечно, когда долго работаешь с человеком, то спортсмен, подопечный, особенно юный, молодой, становится как ребенок, и твоим тоже, входит в твое сердце и прочно обосновывается там. Эти корни даже при желании просто так не вырвать.
– Вы, наверное, на собственном родительском опыте знаете, что больнее всего умеют обидеть собственные дети.
– Согласен. Поэтому я понимаю, как непросто бывает тренерам в индивидуальных видах расставаться со своими спортсменами. Это тяжело, даже если уходят без скандала, с объяснениями причин. А когда молча сбегают и начинают транслировать вовне свои претензии, хотя ещё вчера всё было хорошо – такое сложно пережить, на это уходит много сил и нервов.
– Я думаю, что серьезные разногласия с футболистами Вы так и переживали внутри себя, когда смешиваются и обида, и любовь, и непонимание, и боль, и, порой, невозможность что-то сделать или объясниться. И, наверняка, какие-то ссоры или конфликты до сих пор сидят, как занозы.
– Конечно. Мы все живые люди, тренеры тоже, даже если по телевизору мы внешне беспристрастны и спокойны. Действительно, бывает очень больно.
Бывает, что перепробуешь все способы наладить отношения, установить контакт, но ничего не помогает. Тогда остается один способ – надо дать время спортсмену, чтобы он понял, что от него хотят добиться. Спортсмен должен прожить ситуацию, осознать, что он не прав, принять это, признать, что прав был тренер. Думаю, у Медведевой как раз подобная ситуация.
Давайте не будем забывать, что в своем большинстве спортсмены – это юные люди. Они с самого раннего возраста посвятили себя спорту.
Что такое 18-20 лет в обычной жизни? Это вчерашний тинейджер. Что такое спортсмен в 18-20 лет? Это специалист, который в футболе отдал своей профессии уже минимум 10-12 лет, в фигурном катании ещё больше. Но это не значит, что этот парень или девушка умеют принимать разумные решения вне спортивной площадки. Всему надо учиться, и жить в обществе – тоже, и вести себя, как взрослый ответственный человек – тоже, и принимать последствия своих поступков – тоже. Надо избавиться от подросткового максимализма, от обид, от позиции, что все вокруг тебе желают зла и не хотят понять душевные порывы, или что не ценят, или что все кругом тебе должны, или что всё должно вертеться только вокруг тебя.
Спортсмену придется делать это либо самостоятельно, либо с чьей-то помощью проходить этот этап взросления. Но и помощь, и советы тоже надо научиться принимать, анализировать и применять. Спортсмены в обиде часто закрываются от всех, не только от тренера, но и от товарищей по команде, варятся в своих эмоциях. Кто-то переваривает, и способен увидеть себя с другой точки зрения, кто-то зацикливается, и в итоге либо тонет в собственных переживаниях, либо теряет карьеру в ожидании, что к нему придут на поклон.
Время много расставляет по местам и даёт возможность для сравнений. Некоторые футболисты в клубах постоянно критикуют руководство и тренерский штаб, что они всё не так и не то делают. А потом время идёт, уходит один тренер, второй, следующий, а потом оказывается, что тот тренер, которого чихвостили больше всех несколько лет назад, был в полном порядке, и результаты, достигнутые с ним, теперь команде только снятся. Так и с Тутберидзе получилось, прошло два года и сравнение с другим специалистом оказалось в её пользу.
– Тут остается только отметить, что у тренеров времени на ожидание в запасе гораздо больше, по длительности тренерская карьера несопоставима с карьерой спортсменов. В индивидуальных видах спорта такое не практикуется, а вот в сборной по мини-футболу далеко за примером ходить не надо, не так давно на паузе стоял Артем Антошкин.
– Там была другая ситуация. Пауза была, но никто не расставался, конфликтов не было, просто должно было состояться становление игрока.
Артём у нас прошел большую предварительную подготовку, играл в молодежной сборной на турнирах, сыграл много товарищеских матчей. Но в тот период в национальной команде он не проявлял себя так ярко, как нам хотелось, не оправдывал ожиданий. Пришлось принять меры, время прошло и всё встало на свои места.
– Этот перерыв длился достаточно долго, полтора или два года?
– Мне кажется, года три на это ушло.
– Ого, пауза достойная Станиславского. А Иван Чишкала, которого уже год нет в сборной, там тоже становление игрока проходит или был конфликт?
– Становление (смеется).
– И все-таки, расскажите, пожалуйста, что случилось? Потому что Чишкала был вызван на турнир «Кубок Каспия»-2019, а на самом турнире игрока не оказалось и больше в прошлом сезоне в сборной болельщики его не видели.
– Да, Чишкала был тогда вызван в сборную и накануне перед вылетом он мне позвонил и начал говорить, что он много играет и тренируется в клубе, что он устал, а выбранный для команды рейс ему не нравится, лететь рано, а он хочет выспаться, и что вообще он устал от футбола. Это был не конфликт, а какая-то блажь футболиста. И на это я ему четко дал понять, что в команде такого не будет, потому что не может быть, а потом сказал: «Устал? Ну, тогда отдыхай, Ваня!».
– И отдыхал Иван в итоге год.
– Я не зря сказал про становление спортсмена. Посмотрите на интервью игрока за прошлый сезон – риторика очень изменилась. Прошлой осенью и зимой футболист транслировал враждебный настрой к Ассоциации мини-футбола, к сборной, к тренерскому штабу, на всех кругом был обижен, то сейчас он сменил и лексику, и тон, и явно провел для себя переоценку своего поведения вообще и в медиа в частности. Такая внутренняя работа над собой тоже дается нелегко и тут вынужденный простой из-за пандемии пошёл в плюс.
– Было время подумать, что сборная результативно играет и без Чишкалы, как раньше играла и без Антошкина, и без других футболистов? Возвращаясь к ситуации Тутберидзе-Медведева, восстанавливать отношения даже с собственными детьми бывает непросто, не говоря уж со спортсменом, который пошел против своего тренера, а потом захотел вернуться.
– Тутберидзе умна и мудра, и как человек, и как тренер. Она приняла своё решение, дала Медведевой согласие на возвращение. И для неё это тоже определенный вызов. После всего сказанного в её адрес за эти годы, добиться снова высоких результатов с Медведевой – это значит снова доказать и в очередной раз показать всем, кто она есть, как тренер, как лучший в мире тренер в женском одиночном катании. И не только для детей, подростков, но и для взрослых.
– Для Вас возвращение спортсменов в команду – тоже вызов?
– Есть ведь разные поводы для расставаний. Какие-то вещи непростительны в общечеловеческом смысле, люди своими словами и поступками сами сжигают все мосты, вернуться потом невозможно. Бывает, что конфликты рабочие или личные происходят на фоне сильных эмоций, спортсменами говорится много лишнего. И хорошо, что у нас не фигурное катание, мы если и конфликтуем, то по старинке, приватно, а не при помощи СМИ и без участия публики. Когда задеты мои чувства, то возвращаться к нормальным отношениям непросто, но реально, я способен услышать извинения и принять их, если вижу, что это не пустые слова.
Бывает, что причины объективны, футболист перестает показывать качественную игру или получает серьезную травму, которая его надолго выбивает из пула претендентов.
А что касается ситуации с Чишкалой – молодого парня немного занесло не туда, а я дал ему возможность переболеть звездной болезнью и реально оценить, незаменим ли он, пропадёт ли без него сборная.
– Сборная зимой завоевала путевку на чемпионат мира, так что повод для размышлений у Ивана действительно был серьезный.
– Сборная – это команда, в ней много людей, и я уже сказал, что вся эта система должна существовать в гармонии. Как тренер сборной я должен создавать, настраивать и поддерживать эту гармонию.
Начался новый сезон, если Иван будет показывать хорошую игру, будет достоин вызова, если тренерский штаб будет уверен, что этот футболист принесет команде пользу, если у него не будет травм, то он будет вызван, как и другие достойные кандидаты.
Вопрос ведь был не в том, одаренный ли Чишкала футболист и на что он способен, как игрок, а в том, какие человеческие качества и отношение к команде, к своим товарищам, к тренерам он демонстрировал и озвучивал раньше. Если ты со всеми в команде вместе, то и правила едины для всех. Где тогда окажется управление командой, если каждому можно всё, что душе угодно? Чего тогда ждать, когда откажутся тренироваться, когда откажутся играть? А то давайте Абрамов начнет мне говорить, что пусть ему купят другие билеты, потому что он предпочитает другую авиакомпанию, или Ниязов заявит, что ему время тренировки не нравится или тренировочный зал, или Абрамович будет капризничать, что матч поставлен организаторами турнира слишком рано или слишком поздно – это же абсурд.
К тому же в команде есть отношения не только между спортсменом и тренером, но и между спортсменами. Если большинство футболистов без одобрения относятся к каким-то поступкам одного игрока, и прямо говорят ему об этом, что он не прав, а он в ответ от них, мягко говоря, отмахивается, тогда какого микроклимата психологического ждать внутри коллектива, как выходить на площадку со скрытой неприязнью?
– То есть, как в старом анекдоте, один Д`Артаньян и все остальные – гвардейцы кардинала?
– Примерно так (смеется). Если каждый футболист начнет так себя вести, так и сборной не будет, останется один разброд и шатания.
– Нелегка тренерская доля – создавать гармонию.
– Спорт высших достижений не может быть легким, ни для спортсменов, ни для тренеров. Это тяжелый труд и борьба, в том числе и с собой.
На поверхности то, о чём пишут на сайтах, в соцсетях, показывают в новостях или в трансляциях. Наверное, со стороны моя тренерская работа видится так – вот Скорович пару раз в год с командой позанимался на сборах, пару раз в год съездил на турнир, и красота.
Тренерская работа штаба сборных незаметна, как мы постоянно контактируем с футболистами, со специалистами в клубах, что мы общаемся, созваниваемся, что постоянно идёт аналитическая работа, что отсматриваем все возраста в вертикали сборных, что по возможности я приезжаю в разные города. Эта работа ведётся непрерывно, всё время, всегда, везде. Это вам скажет тренер любого вида спорта, один у него спортсмен, пять или тридцать. Тренер – это не профессия, это судьба, и вот она, горькая, сладкая, с радостями и печалями – в режиме двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, триста шестьдесят пять дней в году.
Сейчас куда ни глянь – в соцсетях все улыбаются, все, как говорят, «на позитиве» в режиме 24/7. Но так не бывает. Даже если внешне кажется, что всё солнечно, и абсолютно все счастливы, всё достигается легко и просто, наша реальность – это не «Дивный новый мир». Просто «хорошие» в спорте больших результатов не добиваются, для этого нужен характер, воля и внутренняя сила. А когда сталкиваются сильные личности, спортсмены, тренеры, в любом сочетании, бывает, что летят искры. Тренер в этом плане, конечно, многое старается пропускать мимо ушей, не доводить до конфликта, сглаживать углы, идти на компромиссы, но никто не может быть без конца терпеливым, всегда прощающим.
Мы знаем истории больших уходов и больших возвращений, Евгения Медведева и Этери Тутберидзе не первые в истории, можно вспомнить Елену Исинбаеву и Евгения Трофимова. Ничего сенсационного в возвращении фигуристки нет, если надо для дела, для команды, для спортсмена – настоящий тренер забудет о себе, склеит своё разбитое сердце и пойдёт работать, потому что его жизнь – в других, в учениках, в их победах. Мы все такие.
Источник – Валерия Зык, СА «PRa-техника»
